Ближний круг - Александр Афанасьев

что Америка – центр Вселенной.

А вот как быть ему?

– Я…

Он вдруг понял, что лгать – больше нет сил. Силы – на пределе.

– Вы кому-то еще говорили об этом?

– Нет. Рафик, мы знаем, как это опасно. Но вы же советский человек.

– Так вот. Больше, вы никому об этом и не скажете. Ни единого слова, никому, даже намека на это. Поняли? Я никогда не говорил, что приехал кого-то убить. Я не собираюсь этого делать и вам запрещаю даже думать об этом. Вы – будете молчать. Ясно?

Среди тех, кто был на этой встрече – был и переведенный в Амн аль-Хаас капитан Реза Гхадири…

– Это провокация…

Бахметьев – сидел в кабинете, вопреки всем нормам и правилам безопасности – открыв окно, кондиционер – старый, заслуженный БК1500 сломался вчера и запчасти должны были прийти только с оказией

– Мне так не показалось

– Провокация, точно. Они вас проверяют. Попробуете поддаться – и завтра вас здесь не будет. И хорошо если только вас.

– Мне они не показались провокаторами

– Да бросьте… – Бахметьев улыбнулся – тем более личный водитель командира полка… идиоты, нашли… Ладно, не бери в голову. Если хочешь знать, здесь целая система работает. Больше всего на свете Саддам боится переворота. Он знает, что большая часть военных мечтает его уничтожить. Поэтому в армии введена круговая порука. К каждому – время от времени подходят люди и предлагают принять участие в перевороте. Это провокаторы. Тот, кто соглашается – пропадает без следа, и вместе с ним – и его семья. И эти тоже…

– А мы что здесь делаем?

– Что?

– Это ведь фашизм, так?

Бахметьев невольно оглянулся

– Ты чего?

– Настоящий фашизм. А мы его поддерживаем.

– Ты думай, что говоришь!

– Я думаю.

– Ни хрена не думаешь! Хочешь отсюда первым рейсом обратно вылететь, с волчьим билетом, нах…!?

Николай молча встал

– Ты куда? Стоять!

– Надоело все…

На стоянке было тихо. Дневная жара немного спала. Он шел к машине, думая, куда ему теперь ехать… на остаток ночи.

Высылки он не боялся. Совсем. Обычно – высылкой пугали тех. кто приехал «заработать на кооператив», два года в загранке – давали возможность накопить деньги на кооперативную квартиру, для многих мыкающихся по общежитиям офицеров это было немало. Были такие, которые спекулировали… продавали лекарства. мелочи типа кипятильников, здесь покупали всякий ширпотреб… в СССР например хорошо шли головные платки из синтетической ткани, можно было продать раз в пять дороже. С этим боролись… Николай знал парня, который в Афгане купил сестре платок такой, и матери что-то на Чекен-стрит, а его тормознули в аэропорту и объявили спекулянтом. Но он не боялся. Восток для него был местом полным зла, ненависти, боли, обмана…

И что ему бояться? Как иногда отвечали на такие угрозы – а вы что товарищ полковник, меня – Родиной пугаете?

Конечно, за такие слова была высылка

– Младшой!

Он резко остановился, рука безошибочно нашла рукоять.

– Э, э…

Сергеев показался из темноты, в руке у него – в левой – была бутылка

– Мир.

– Чего надо.

– Да ты не огрызайся. Поехали, поговорим…

– Куда?

– А на берег…

Николай прикинул – а чего терять?

– Поехали…

У иракцев – было несколько излюбленных мест для отдыха – у тех, кто жил в Багдаде. У кого была машина – те в выходные отправлялись на озера, это под сотню километров на северо-запад. Отдыхали на острове в излучине Тигра, туда лодочники переправляли отдыхающих за несколько монет. Еще одним местом было довольно пустынное, поросшее кустарником место, строго на юг от Багдада. Когда здесь были англичане – они организовывали там традиционную конную охоту с гончими, а так как лис в Ираке не было – охотились на шакалов. Первый и последний король Ирака тоже обожал эту охоту – а вот Саддам так не охотился, и место стояло пустым. Там снова расплодились шакалы, недалеко была свалка, они лаяли и хохотали во тьме. Было жутковато…

Николай остановил машину у самой воды. Невдалеке – заревом огней сиял Багдад, в связи с военным положением был приказ о затемнении, но бомбежек не было, и приказ не соблюдался.

Сергеев критически оглядел бутылку с зеленой этикеткой.

– Оно! Тара есть?

– Нет.

– Эх вы… зелень…

Он свернул крышку «кепочкой»

– Давай…

Алкоголь обжег горло… до слез из глаз. Первый глоток он едва не выплюнул… второй пошел лучше. Все-таки Николай был еще не опытен в таких играх и не умел прогнозировать такие ситуации… скандал с резидентом, ночь… пустынное место… алкоголь в крови… пальчики на бутылке. В Афганистане было не то… там была просто война, пусть жестокая и дикая, почти как из Средневековья – но все же…

И Сергеев – битый и стреляный волк, которому…

– Дай…

Девяточник присосался к бутылке. Не отпускал, пока не допил все…

– Закусь… – просипел он

Николай порылся в бардачке. Нашел кусок какой-то лепешки, окаменевший от древности

– Пойдет?

– Салаги…

Сергеев закусил. Выдохнул. Как и все люди из Девятого управления – он умел пить почти не пьянея.

– Ну, чего? Салага. Тебя и не т… ли, только за ж… подержались, а ты и скис уже…

…

– Хочешь знать, чо в Афгане было?

– А чего знать? Я там воевал.

– Да и хрен тебе поперек морды – злобно выругался девяточник – ты думаешь, в горах самое крутое? Ошибаешься. Когда меня только командировали туда – меня вызвал зам начальника управления. А там, у него в кабинете – какой то фрукт… в очочках, б…

КГБшник ругался долго и страшно.

– Короче втирал он мне втирал про международное положение и силы реакции и прочую всякую хрень…

КГБшник открыл дверь и сплюнул

– А потом… с..а. говорит – товарищ Сергеев, вы готовы выполнить задание партии и правительства? Как коммунист.

…

– Ну… я ему… навытяжку… с…а, мол – готов. А он и говорит – конечно, сейчас в этом нет необходимости, советское правительство вполне доверяет афганскому руководству. Но точно так же мы доверяли и Амину, однако же, он оказался предателем и вступил в контакт ЦРУ. Мы понимаем, что афганское руководство еще полно иллюзий… нетвердо стоит на ногах… их убеждения недостаточно твердые…

…

– Короче, и говорит он – если потребуется, вы должны быть готовы привести в исполнение приговор революционного трибунала. Я говорю – какого трибунала, простите, не понял? Он говорит – вы должны понимать…

КГБшник снова начал ругаться, матом.

– Короче, нас командировали для охраны правительства Бабрака Кармаля – суверенного мать твою, демократического Афганистана. И в каждой группе – был человек, который должен был выстрелить закрепленному в затылок, если того потребует е… ая международная обстановка. Короче говоря – исполнить приговор. Понятно… что шансов никаких афганцы в несколько секунд кончат… или свои – чтобы все это г…о дальше не пошло. Мне потом Михалыч, замнач говорит – эх, ты… А я тебе рекомендацию еще в партию писал. А ты меня перед товарищем Осиповым выставил… мекаешь. как баран, что да как. Нет бы сказать: так точно…

КГБшник снова страшно выругался

– … знали, на что шли. Сказали – о семье позаботятся. Квартиру новую дадут. Пенсию платить будут…

…

– Потом… я узнал, что и Амина тоже – мы. Этим пидарам не понравилась международная реакция, что грязью облили. Они решили втиханца. Потом – нам перестали доверять, может, решили, что мы слишком сблизились… а как тут не сблизиться… сколько работаем. В посольство – прислали какую-то группу захвата… девятая группа их называли. Все твои, из Вымпела были. Они так и сидели… до восемьдесят пятого****. Потом, как Наджиба поставили, их не стало. А может – и другие прибыли. Я не знаю, меня там уже не было…

В машине повисло молчание.

– Квартиру то хоть дали?

– А?

– Квартиру, говорю…

КГБшник одним глотком допил остатки

– Дали… Как вернулся, так и дали. С Кремля уже сняли… видать, не оправдал где-то доверия. Поставили охранять одного козла… фамилия у него странная. Ельцин…

– Кто такой?

– А… Бывший первый секретарь из Свердловска. Его вроде хотели то ли на московский горком, то ли на контроль. Пьянь пьянью. Я у него полгода выдержал, потом думаю, ну, нахрен. Так сам или сбухаешься, или умом тронешься. Пришел, сказал –